С утра прохладно было и облачно. И уболтал я Наташку съездить туда и побродить.
На гору полезем, а к авокадо не хочу, далеко-сразу поставила условие. Ладно. В гору-так в гору.
Ну и полезли потихоньку вверх. Часто останавливаясь, присаживаясь, округой любуясь. И разноцветье тут ещё не завершилось, хотя травы посохли и зажелтели. Весь дикий овёс уже осыпался и пустые колоски серебрятся на ветру. Наткнулись на небольшую пещеру в середине пути.
Над ней ящерица солнечные ванны принимала. Собаки, ясное дело, её учуяли-покарабкались её ловить. А обратно Тойчик с добычей спустился-насилу отобрал) Вошёл в раж, орёт, пытается её от туда выкусить. А Бенцы стоит рядом, дурак-дураком, не понимает он охотничьего кайфа.
До самой макушки не добрались. Притомилась Наташка и на первой же тропке, вниз ведущей, мы спускаться начали. Да и солнце начало проглядывать, а потом и вовсе из-за облаков вылезло. Начало печь и жалить, давить на плечи и макушку. А в той стороне-дом)
На спуске ещё на пещеры набрели.
Сунулись было разведать, но Наташка вверх глянула и тут же наружу ломанулась. Было от чего! Дикие пчёлы здесь угнездились. Я приблизился осторожно, запечатлел. Не боюсь пчёл. Может от того, что прадед мой, батю моего воспитавший, пасеку держал. А батя ему помогал и много мне о пчёлах рассказывал.
Кто то тут уже сунул рожу-вроде как соскребали соты, не? Жалко, может погибнуть рой. А мед прозрачный, светлый-с полевых цветов. И пахнет легко и нежно.
