В чисто вымытой, зелёной траве яркими точками цветы сияют.
Собаки эту траву щиплют, как два козлика. Наташка их за это ругает, а я ничего-помалкиваю. В гуще деревьев белое мелькнуло. Я с тропинки в мокрое сошёл, не зря же за ботинками вчера ездил, опа-дикий миндаль зацвёл. И на серебристой акации соцветия надуваются. Скоро брызнет жёлтым.
Знать и правда весна-красна пришла.
Тихо здесь на исходе субботы. Птицы только разные поют. Слышал два раза незнакомое. Какая то птаха явственно выговаривала чуть-чувыть, чуть-чувыть, а ближе к закату, где то за глухо шумящей речкой, заскрипел кто то странно. У куропаток ток начался. Со всех сторон вскрики самцов слышно и беспокойное кудахтанье курочек.
А разноцветье разрастается, добавляются новые краски и формы.
Эх, в лес бы нам вырваться. Представляю что там сейчас творится! Всё никак, всё дела и суета сует. И Наташка по пятницам сейчас работает.
Хотел до реки дойти. И дошёл, но к берегу не вышел-заросло всё колючками по пояс. Все ноги об них исколол. Тойчика на руках нёс, да Бенцы лез-лез и тормознул. В глаза мне заглядывает-может ну его нафиг, хозяин? И правда, переждём малость, а там видно будет.
На тропинку обратно выбрались-они носы в неё уткнули и забегали, и заметались. Значит, пока мы по кушерям шарились, зверь какой то пробежал. Набегались и рухнули в мокрую траву, хватают капли, зубами щёлкают.
А как солнце к горизонту подтянулось, я вверх полез. Люблю я на это дело глазеть не щурясь. Красота же!
